HDM & AMOLED - TTH # 4

Mixes: Melodic Techno

Интро и текст - Искуственный Интеллект: Глава 4: Сломанный ритм Агент Джереми шагал по Техно Зоне, его ботинки выбивали дробь, словно метроном. В ушах горел статичный гул — побочный эффект импланта, вживленного в висок. Он ненавидел тишину. Тишина напоминала ему о том, что было до Дома: пустые коридоры казарм, крики на полигоне, приказы, которые не обсуждались. Здесь же всё было предсказуемо: ритм, боль, контроль. До тех пор, пока не сбежал Саид Чен. — Джереми, — голос Хелен ворвался в его ком-линк, — я нашла следы в Ост Хаусе. Он использовал старые кабели как петли. Знакомый почерк. — Как у его матери, — пробурчал Джереми, сворачивая к заброшенной трансмиссии. — Помнишь её файлы? Она взламывала частоты через диссонанс. Хелен замерла на другом конце: — Ты думаешь, он повторит её сценарий? — Он не сбежал, чтобы спрятаться. Он сбежал, чтобы взорвать. Саид прижался к стене тоннеля, ведущего к сердцу Техно Зоны. Рука дрожала, сжимая украденный нейрочип. Вспомнились слова отца: «Музыка — это математика, а математика — оружие». Отец, корейский инженер, умер, пытаясь синхронизировать ритмы мозга с машинами. Мать, хакерша из Бейрута, исчезла после того, как её «звуковые вирусы» обрушили сервера корпораций. Саида воспитал Дом, но они недооценили гены. Он вставил чип в порт на запястье. Экран завибрировал, выводя частоты Дома: 365 Гц — основной ритм «терапии». Тот самый, что стирал волю. — Привет, Саид, — мелькнуло сообщение в чате-призраке. — Ты действительно её сын. Незнакомый ник: DJ_Phantom. Агент Хелен ворвалась в подпольную студию в Ост Хаусе. На столе — карта с маршрутом Саида, помеченным звуковыми волнами. Она коснулась экрана: частоты совпадали с теми, что использовала его мать в 2035-м. — Джереми, он идёт к ядру, — выдохнула она. — Ей удалось записать протокол самоуничтожения в старых треках. Если он запустит их в главном резонаторе... — Тогда Дом рухнет, и мы станем пылью, — Джереми хрипло засмеялся. — Включай «Код Молчания». Хелен замерла. «Код Молчания» стирал всё в радиусе мили, включая людей. — Ты с ума сошёл? Мы можем... — Мы — инструменты, Хелен. Инструменты не сомневаются. Саид прорвался в сердце Техно Зоны — гигантский резонатор, где сводились все миксы Дома. На пульте мигало: Протокол 365: Активация. Он достал флешку с цифрами «365», выгравированными матерью. — Не нажимай play, — написал DJ_Phantom. — Это ловушка. Они хотят, чтобы ты стал носителем. Саид усмехнулся. Он знал. Но в его плане было не уничтожение, а перезапись. — Ты кто? — отправил он. — Твой первый тюремщик. И единственный, кто сбежал до тебя. На экране всплыло имя: Лейла Марц. Джереми вошёл в резонатор, направляя нейрогаплон на Саида. — Ты унаследовал её талант, но не её ум. Дом не сломать музыкой. — Не музыкой, — Саид вставил флешку. — Ритмом. Он ударил кулаком по кнопке. Система завизжала, частоты смешались в какофонию. Стены задрожали, экраны взорвались искрами. — Ты... обнулил протокол, — Джереми рухнул на колени, имплант в виске захлебывался в шуме. — Нет. Я дал вам новый бит. Хелен, ворвавшись в зал, увидела, как Джереми бьётся в припадке, а Саид исчезает в вентиляции. На пульте мигал новый файл: «Freedom.365». Через час Дом бушевал. Системы генерировали хаос вместо порядка, а агенты метались, не в силах поймать ритм. Хелен скачала файл. Вместо кода — микстейп. Первый трек назывался «Сломанный метроном». Где-то в Сети DJ_Phantom выложил его в открытый доступ. К утру весь город танцевал под крик Дома, теряющего контроль. Агент Джереми, с изуродованным имплантом, шептал в пустоту: — Он заменил наш ритм... своим... Хелен выбросила нейрогаплон в мусоросжигатель. Возможно, завтра она найдёт Саида. Или присоединится к нему. Но сегодня она впервые за годы сняла наушники. И услышала тишину.